Буддизам 2.
- Опять на свою ипанему собрался? - недовольно спросила жена, простучав ложку о край сковороды, чтобы сбить приставшее рагу.
- Випассану, - поправил Аничин, с удовольствием поглощая борщ.
- И когда сваливаешь? - жена накрыла сковороду крышкой и выключила огонь.
- Завтра,- сказал Аничин, на секунду остановив ложку с борщом в воздухе.
- Завтра??- жена повернулась, - Ты серьёзно? Это же все майские! Все нормальные люди на огороды поедут, сажать. И я здесь одна с детьми! А кто копать будет? Ну, вообще... Десять дней..
- Двадцать, - уточнил Аничин, передавая жене пустую тарелку. Жена поставила тарелку и села.
- И ты вот это мне только сейчас говоришь? Бросаешь нас на месяц! Мог бы потаксовать это время, денег бы подзаработал пока другой работы нет.
- Ты не знаешь, кстати, где мои шлёпанцы Lacoste? - тревожно спросил Аничин, - Нужны мне будут.
- Знаю. В антресоли в прихожей слева. Я говорю, дети отца и так не видят. Натыкаются на тебя по всей квартире. Дочь так и говорит: «Мама, наш папа - кот. Он каждый раз находит себе новое место и спит там на подушке сидя», а мелкий говорит: «Папуябубба». Чего ты прёшься-то туда? Ведь был уже сколько раз. И всё ведь одно и то же.
- Надо,- коротко ответил Аничин, вставая из-за стола.
* * *
Утро выдалось серое и смурное. У вокзала, как всегда, суетился осоловелый люд, создающий ту известную атмосферу напряжённого взаимного подозрения. Словно каждый без ведома и согласия был чипирован камерой, через которую оруэлловский Брат детально сканировал всё происходящее.
Аничин уже стоял в вагоне и смотрел в окно на провожающую его семью, этот островок «своего» в море «чужого». Они махали ему.
Внезапно небуддийская слеза сползла по щеке Аничина. Они улыбались ему. Жена, дочь, сын. Аничина, Аничина, Аничин.
* * *
Поезд тронулся и картинка в окне сменилась, как на экране телевизора. Фигурки людей исчезли и вместо них стали показывать какие-то подранные временем гаражи, затем убогие лачуги огородников с покосившимися остовами рукодельных теплиц, трепыхавшимися на ветру лоскутьями старой пленки. Потом исчезли и они. Поезд набрал ход и в окне размазались буро-зелёным какие-то кусты, деревья, столбы и Аничин враз закрыл это всё глазами.